Из Америки – с любовью - Страница 114

К оглавлению

114

– Идут, – прошептал Чернов.

Я навел винтовку и… ни черта не увидел. Солнце заходит, в кронах ветер шебуршит, по стволам тени прыгают, поди разбери, какая из них просто тень, а какая – человек в «лохматке».

– Десять градусов правее.

Я чуть не подпрыгнул. Вот это да! Ну дает Лис! Почти на три шага подкрался, и хоть бы какой звук. Ладно, я ушами прохлопал, я-то передний сектор обеспечиваю, но Димка-то куда смотрел? А если бы финн так к нам подкрался? Прыгнул, ткнул метчиком, и все, голуба, любуйся небом и жди посредника с блокнотиком. А уж он-то в свой блокнотик много чего напишет.

Я так расстроился, что заметил разведку буквально перед тем, как они вышли на опушку. Все-таки разработчики «лохматок» не даром хлеб с маслом едят – различить ребят было почти невозможно, даром что перемазались в болотной жиже так, что походили уже не на бродячие кусты, а на бродячие кочки.

– Плохо дело, командир.

– Докладывайте.

– Впереди засада.

– Кто? – отрывисто спросил Лис. – Сколько?

– Мотострелки. Человек тридцать. Один пулемет, один гранатомет. И провод в обе стороны.

Я мысленно присвистнул. Раз протянули полевой телефон, да еще в обе стороны, значит, впереди все перекрыто наглухо. Все возможные места переправы. И насколько эта награда протянулась – знает лишь бог да командование условного противника. А время-то у нас не резиновое, а наоборот – почти нет его у нас.

– В обход?

Гром покачал головой.

– Никак нельзя, капитан. Днем, налегке, еще, глядишь, проползли бы, а ночью, да с грузом… Кто-нибудь непременно завязнет.

Лис на секунду задумался.

– Вы их хорошо разглядели?

– Обижаете, вашбродь, – оскалился Акула, – под самым носом ползали.

– Какое у них настроение?

– А никакое, вашбродь. Ноют друг дружке, что загнали их в эту болотную мокрень незнамо зачем. Мотострелки. Привыкли на броне разъезжать.

– Ужинать уже начали?

– Никак нет. Да и вряд ли, вашбродь, им ужин положен, в засаде-то. Сухпаек трескают, и все.

Я вдруг с ужасом и восторгом сообразил, куда клонит Лис. Обходить засаду мы не можем – неизвестно, на сколько она тянется, и к тому же нет никакой гарантии, что, выпутавшись из этой сети, мы тут же не влетим с разгону в другую, похуже. А здесь хотя бы четко известен враг, и враг этот – так себе. Маловероятно, что за спиной мотострелков притаились какие-то отборные части, тогда бы засада была меньше, а то и вовсе б не было. Очень уж удобно дать нам перебраться через это болото, а потом прижать к нему. Да и войск у «противника» много, но все-таки не настолько. Ему ведь еще и непосредственно у целей надо кордоны выставлять.

А раз так – можно попытаться рвануться через флажки, риск, конечно, велик, да что там – огромен. Если не положим их тихо, если ввяжемся в бой – крышка. Даже если перережем провод – через полчаса с обоих сторон подойдет подмога, да и рация у них наверняка есть, не может не быть.

Но если получится, то за полчаса удрать можно далеко, а бежать мы будем быстро. А там ночь. А ночью, в лесу, фиг вам с кедровым маслом, ребята, поймать нас, даже финнам. Ночью в лесу мы сами себя не поймаем. А к утру мы уже далеко окажемся. И оцеплять по новой надо будет район побольше, чем сейчас.

Я оглянулся в сторону лагеря. Кому я не завидовал, так это Балобаеву. Ему приходилось тащить зеленый железный чемодан с буквой Т. В настоящем бою это был бы ядерный фугас, поэтому внутри чемодана был песок пополам со свинцовой дробью.

Глава 21

«ВАШИНГТОН ПОСТ»,

28 сентября 1979 года

«Продолжаются поддержанные Движением за моральную мощь демонстрации перед Белым домом. Демонстранты, протестующие против оккупации Аляски, маршируют под лозунгами «Russians, Go Home», «Alasca – For American Bears» и им подобными. Несколько раз их усилиями перекрывалось движение на Линкольн-авеню и прилегающих к резиденции президента улицах, однако всякий раз полиция разгоняла распоясавшихся молодчиков. Пикеты стоят также перед зданием посольства Российской Империи, однако там демонстранты ведут себя более мирно. Протестов со стороны русского посла г-на Диена до сих пор не поступало…»

Принстон, штат Нью-Джерси,
27 сентября 1979 года, четверг.
Сергей Щербаков

Город Принстон произвел на меня двойственное впечатлетние. В самом прямом смысле слова. Его делила пополам некая невидимая линия. По одну ее сторону лежал Принстон, который я ожидал увидеть, – городок времен чуть ли не первых поселенцев, с уютными золотыми парками, увитыми алым плющом университетскими корпусами, вычурной старинной кладкой, потемневшими кирпичами и прочими признаками почтенного возраста. Но городок этот был очень маленьким – мы проехали его ровно за две минуты. Потом автобус, жалобно заскрежетав, вписался в крутой поворот, и мы оказались в совершенно другом Принстоне – городе однообразных новостроек, перемежающихся конторскими зданиями уже примелькавшегося мне эклектичного стиля.

– Приехали, – объявила Кейт, выпихивая Андрея из кресла. – Поскорее, автобус ждать не будет.

Уже покинув недра двухэтажного чудовища, я поинтересовался у нее причинами таких вывертов градостроительства.

– Ну как же, – ответила Кейт, – в последние годы вокруг университета выросла уйма исследовательских лабораторий – государственных, частных. Вот город и разнесло.

Действительно разнесло. Я оглянулся – назад уходила наглухо закованная в асфальт и бетон магистраль, и только чудом уцелевший одинокий вяз печально помахивал мне веткой.

Милейшая мадемуазель Кейт, как выяснилось, успела озаботиться поисками фамилий, адресов и телефонов еще вчера, пока мы прохлаждались. Поэтому вместо того, чтобы блуждать по насквозь гуманитарному университету в поисках кафедры химии, мы бодро направились прямиком в Принстонский технический колледж – как непонятно объяснила Кейт, «это не Эм-ай-ти, но все же».

114