Из Америки – с любовью - Страница 124


К оглавлению

124

«Капитан» наконец прекратил копаться в своих бумаженциях и злобно уставился на меня.

– Мистер Энджей Заброцкий?

– Он самый, – подтвердил я.

– С какой целью вы приехали в Штаты?

Я решил, что тянуть дальше бессмысленно.

– Простите, – я повернулся к «матросу» и хрипло прошептал: – Не могли бы вы…

Этот болван чуть ли не наклонился!

Я рубанул его по сонной артерии, рванулся вперед, двинул «капитана» столом – тот сомлел – и развернулся к «вышибале». Вместо того чтобы прыгать в угол и пытаться вытащить свою пушку – я бы ему все равно не дал, но это уже другой вопрос, – этот болван ринулся на меня, надеясь, очевидно, задавить массой. Спокойно, словно на тренировке, я уклонился в сторону и ударил – в горло и в грудину, по методу Бориса Ли.

«Вышибала» осел. Не рухнул, а именно осел на пол. Я нагнулся, выдернул из кобуры здоровенный пистолет «кольт», модель пятьдесят два, калибр ноль пять, машинка, знакомая по плакатикам, – передернул затвор, метнулся обратно к столу, аккуратно попотчевал «капитана» рукояткой – не сильно, с расчетом отключить его минут на двадцать – и повернулся к двери, из-за которой уже доносился приближающийся топот.

В комнату ворвался «белобрысый». Причем ворвался, как и все, что делали эти ребята, абсолютно безграмотно. Мало того, что пистолет, который он все-таки соблагоизволил достать, болтался в опущенной руке, так олух еще и застыл на пороге, пытаясь разглядеть – а что, собственно, происходит? Сделать это ему было сложно, потому что упавший со стола рефлектор не разбился и теперь всей своей многоваттной мощью светил в сторону двери.

Отдача у «кольта» оказалась не такая уж сильная, как я ожидал. Грохот, правда, в замкнутом пространстве комнаты, был оглушительный. Зато и эффект получился соответствующий – «белобрысого» прямо-таки вышвырнуло в коридор. Я выстрелил второй раз – в валяющегося на полу «матроса» – и бросился в коридор.

Обошлись без меня. Пятый фэбээровец хрипел у стены, а над ним в классической стойке для стрельбы стояла Кейт, готовая прикончить любого, кто появится из коридора. Долю секунды мы глядели друг на друга поверх стволов, а затем из нас обоих словно выдернули какой-то клапан. Я опустил пистолет и прислонился к стене.

– Что там? – требовательно спросил Щербаков.

– Три жмурика, один в рауше, – ответил я, и вот тут меня затрясло.

Господи боже, матка боска! Это же я, Анджей Заброцкий, только что убил трех человек!

Похоже, подобные мысли пришли и к Кейт, потому что глаза у нее стали круглые и…

– Андрей, – Щербаков наклонился и легким касанием вырубил хрипевшего. – Вы хоть понимаете, что натворили? А если это действительно ФБР?

Я пинками загнал плескавшийся во мне ужас вглубь и выпрямился.

– Исключено. Впрочем, сейчас мы это будем знать наверняка.

Кейт ошеломленно переводила взгляд с Сергея на меня.

– Да объясните, в конце концов, что здесь происходит! – потребовала она.

Я нашел в себе силы отклеиться от стены.

– Предлагаю обыскать наших друзей. А заодно – все это мрачное заведение.

В закрытой комнате обнаружился эмалированный умывальник и телефон, сиротливо стоящий на полу. С предметами меблировки дело у так называемых фэбээровцев обстояло из рук вон плохо. «Ремонт», – хмыкнул я про себя. Я было собрался ободрать провод за отсутствием нужной мне веревки, но решил повременить – вдруг отыщется что-нибудь более подходящее.

Вторая комната была еще более пустой – в ней не оказалось вообще ничего. Поскольку задвижка на двери находилась снаружи, я решил, что это местный карцер, и отволок туда «кирпича».

В допросной комнате все обстояло по-прежнему, за исключением того, что лампа вернулась обратно на стол. Щербаков, – склонившись, обыскивал труп «вышибалы», а Кейт, стоя у стены, держала под прицелом «капитана», все еще пребывавшего в нокауте.

– Обыщи стол, – сказал Сергей, продолжая ворошить своего жмурика.

Я уложил «капитана» на пол, бегло просмотрел бумаги – чушь какая-то, – выдвинул ящики. В одном обнаружился изящный итальянский магнефончик со слухофоном на проводке. К сожалению, итальянская техника не пережила столь грубого с собой обхождения и накрылась. Во втором ящике находились три пары наручников и коробка из нержавейки. В коробке было два шприца, один из которых тоже разбился, и двенадцать ампул, маркированных только буквами латинского алфавита вразброс. Никакой инструкции ко всей этой фармацевтике не прилагалось.

Я продемонстрировал свою добычу сообщникам.

– Кто-нибудь имеет представление, что сие есть?

– Мне кажется, – неуверенно сказала Кейт, – я где-то слышала про спецсостав «си», который при вскрытии дает полный эффект смерти от сердечного приступа.

– А остальное?

Кейт пожала плечами.

– Сергей?

– Не приходилось сталкиваться.

– Ясно.

Наверное, где-то в этой кучке прячется «эликсир истины», но без опытов его не найти, а подопытных свиней у нас не то чтобы много.

Я сунул коробку обратно в стол, встал, побрякивая наручниками, словно заправский городовой, и принялся обыскивать «вышибалу».

Любимая тренировка штабс-капитана Проценко. Берется манекен, наряженный в форму вероятного противника (сшитый гарнизонным портным по журнальной фотографии мундир «томми аткинса»). По карманам распихивается всякая мелочь, после чего берутся кухонные отходы – кишки и прочие внутренности, кровищи побольше, и чтобы выглядело поотвратнее. Затем заранее позеленевшему рядовому отдается приказ – обыскать труп. И не дай бог упустить разведывательно-важную пуговицу!

124