Из Америки – с любовью - Страница 142

К оглавлению

142

– Ага, – кивнул я, – Значит, полчаса у нас всяко будет. Склада форменной одежды в участке не обнаружилось. Жаль.

– Анджей! – окликнула меня Кейт, перетряхивавшая будочку шерифа. – Смотри, что я нашла.

Я не торопясь подошел… и замер на пороге.

Фи-и-у-фить. В пыльном кабинетике американского деревенского городового, в узком деревянном шкафчике преспокойненько стояла винтовка знаменитой фирмы «Штейр». Обалдеть, господа. Просто обалдеть. Пожалуй, вытащи Кейт из этого шкафчика живого коалу или бриллиант размером… ну, с «Кохинор», я и то меньше бы удивился.

Хэйка банзай. Я осторожно вытащил винтовку из шкафчика, посмотрел на прицел – цейссовская десятикратка, – продернул затвором и едва не запрыгал от удовольствия. Вот это вещь! Ну, держитесь, господа комитетчики. А еще лучше, как писал Зощенко, «запасайтесь, сволочи, гробами, щас стрелять буду».

– У тебя такое лицо, – сказала Кейт, – словно это не ружье, а вексель лондонского банка на миллион фунтов.

– Эх ты, женщина! А еще полицейский.

Не в силах удержаться, я погладил винтовку по рифленому ложу.

– Это не просто ружье, а «ССГ-62 ПК». Пэка значит – «полицейский короткий». Специальная снайперская винтовка для действий в городе. Состоит на вооружении почти всех терроргрупп мира. А ты говоришь – ружье. Да с таким…

– Вам, мужчинам, – вздохнула Кейт, – только дай с такими игрушками поиграть – мигом все на свете забываете. Ну вот скажи мне – зачем этому шерифу такая винтовка?

– Может, он и в самом деле местный чемпион по стрельбе из лука, – предположил я. – Но скорее всего, как говорят мои соседи хохлы, «Шоб було». То есть чтобы стояло и вызывало гордость. Как ты сама только что правильно заметила, мы, мужчины, такие игрушки очень любим. Правда, вас, женщин, мы любим еще больше.

– И что ты теперь будешь с ней делать? – осведомилась Кейт. – Я ведь по глазам твоим вижу – тебе ее из рук выпускать не хочется.

– Ну что ты, милая! – довольно-таки неискренне возмутился я. – Хочешь, я ее тебе отдам? В знак искренней любви и уважения.

– Запросто.

Я чуть не застонал. Ну кто меня, идиота, за язык тянул?! Надо ж было ляпнуть такое!

– Ты хоть обращаться с ней умеешь? – тоскливо вопросил я, протягивая ружье Кейт.

– Я-то? – Кейт ловко продернула затвором и, прицелившись в противоположный угол, плавно нажала спуск. Тихо щелкнул боек. – Я на ферме у дяди со ста шагов жестянку с забора сшибала.

– И по кроликам небось, – вздохнул я. Кейт рассмеялась.

– Да забирай ты свою винтовку, только не гляди на меня таким тоскливым взглядом.

– Что, в самом деле, – забеспокоился я, – так и гляжу?

– Нет, Анджей, ты просто прелесть.

С этими словами Кейт чмокнула меня в щеку и умчалась. А я остался стоять – с винтовкой в руках, помадой на щеке и полным разбродом в голове. Господи, и за что мне это, а?

Помимо чехлов для винтовки и прицела, в шкафчике обнаружились три коробки патронов – по полсотни в каждой – и приспособления по уходу. Глушителя, который вообще-то входит в стандартный комплект поставки, к моему величайшему сожалению, в наличии не было. Наверно потому, что в Америке, как я припомнил, глушители считаются вещью насквозь незаконной и аморальной – в отличие от нашей великой и разгильдяйской, где они преспокойно числятся охотничьей принадлежностью. Ну да глушитель не проблема – была бы винтовка, а глушитель я уж как-нибудь да сооружу. Учен, слава богу, изрядно.

Как оказалось, штейровская винтовка была самой ценной вещью в участке. По крайней мере, из того, что мы сумели выловить при поверхностном обыске.

Стаффорд и окрестности, штат Виргиния,
29 сентября 1979 года, суббота.
Сергей Щербаков

Зато на стоянке позади домика нас ждал праздник души и именины сердца. Там караулили хозяев шесть машин на выбор – одна патрульная, огромный вездеход, три колымаги неопределенной марки и различной степени раздолбанности и новенькая «Крайслер-Бригантина». И все – с ключами в замках, просто бери и уезжай. Определенно, наш визит пойдет местной полиции на пользу. По крайней мере разгильдяйства станет поменьше.

Из-за этих машин у нас разгорелся нешуточный спор, который разрешился очень просто – мы решили угнать не одно, а два транспортных средства. Решили, что я, как самый представительный, сяду в черно-белое, как тапир, патрульное чудище – авось никто не станет приглядываться к моему костюму, а Анджей с Кейт станут изображать несчастную пару, препровождаемую в участок. По крайней мере, обывателей этот маскарад должен сбить с толку. Кейт приладила мне на лацкан пиджака шерифскую звезду и посоветовала надеть темные очки. Мне казалось, что я выгляжу в них преглупо, но когда просит красивая женщина, отказать трудно.

Мы решили вернуться в Вашингтон. Если на нас объявлена такая дерзкая, безумная охота, то времени у нас – и у комитетчиков – меньше, чем мне казалось. Все должно решиться очень скоро. А наша первоочередная задача сейчас – все же сообщить о случившемся в посольство. Не дать штатникам перехватить нас. Что бы ни случилось, данные об Арлингтонском проекте должны попасть в Санкт-Петербург.

Я еще не знал, насколько безумна и масштабна облава.

Дорога ложилась под колеса, как муаровая лента. Густо рычал мотор. Неплохая машина, правда, содержится в безобразном состоянии. Но это уже вина не мастеров, а хозяев.

На самом деле я вовсе не был уверен в правильности того курса, который только что рьяно отстаивал. Я вообще ни в чем не был уверен. Перед моим мысленным взором стояла картина, невольно вызванная профессором, – открывающиеся в воздухе двери в иной мир. Двери, которые может открыть любой.

142